а потом стал думать о том, что, пожалуй, больше всего люди благодарны мне за то, что я никогда не говорю, и не думаю, и не вынашиваю фразу "Вот видишь, я же говорил!"
когда мне рассказывают о себе что-то кризисное, мне не приходит в голову рисовать дверь в стене, писать на ней "выход" и толкать человека лбом в это место на стене, недоумевая при этом, что человек не может вот так легко пройти сквозь, ведь это так просто...
когда мне рассказывают что-то кризисное, я делаюсь совершенно бесполезным в качестве советника, собеседника и даже эха.
я словно становлюсь на время тем человеком, что посвящает меня в свой раздрай.
у меня глаза не изворачиваются на сторонний взгляд.
я не смотрю на ситуацию сторонними глазами здравомыслящего человека, а смотрю на окружающий мир глазами того человека, что сейчас повествует мне о стрессе.
и я вижу, каким ему видится мир изнутри той
и ничто в мире не может нам помочь больше, чем вот такое психологическое нисхождение другого на то дно, где мы оказались волей обстоятельств внешнего и внутреннего порядка. Ничто. потому что такое нисхождение - единственная рука, что дотягивается, и единственная веревка, чтобы выбраться наружу.
я вспомнил тут же из Нового завета: "плачьте с плачущими и радуйтейсь с радующимися" - ведь это именно о совместном видении говорится!
а потом - ха! - вспомнил о том, что порядок слов в этой фразе иной: "радуйтесь с радующимися и плачьте с плачущими", и задумался уже о том, что первое - тоже довольно сложно, и менее первично даже по импульсу...
ну да это уже другая тема.